Миссис Хемингуэй - Страница 47

– Ты уже женат. Забыл?

– Я скоро с этим покончу.

– Это если повезет. – Марта сделала глоток шампанского, несмотря на подступившую после обеда головную боль. – Она еще долго будет цепляться за тебя. И даже если тебе удастся вырваться, ты оставишь в ее когтях порядочные куски шкуры.

Файф все еще бушевала в Ки-Уэсте. Вероятно, Эрнест повел себя с ней как настоящая скотина, раз она до сих пор не может успокоиться. Похоже, она действительно собиралась стоять насмерть и не давать ему развод так долго, как только сможет. Марта понимала: Файф мстит им за Испанию.

– Она говорит, что, если бы я был с ней честен с самого начала, она смогла бы отпустить меня гораздо легче. А все ее религиозность. – Эрнест повернулся на скрипучем лежаке и теперь смотрел прямо на Марту. – Но ты же знаешь, Кролик, я не могу устоять перед тобой. – Он улыбнулся в усы. – Свадьба, Марти! Это было бы чудесно!

– Это все испортит. – Марта словно слышала себя со стороны. Краем глаза она заметила, что вырубленные джунгли вновь разрослись. Как раковая опухоль. Опять придется браться за них. Шампанское пахло забродившими яблоками, от него снова застучало в висках. – Тебе как-то нужно избавиться от привычки постоянно жениться, Эрнест. – От волнения Марта не могла усидеть на месте, вскочила и принялась расхаживать вдоль бассейна. – Подумай, сейчас мы можем делать все, что хотим. Ты можешь отправиться в Ки-Уэст, навестить Файф и детей. Я могу уехать в командировку. Брак угробит нас обоих.

Она смотрела в обрамленное листьями лицо Эрнеста и видела в его глазах недоверие и отчаяние, словно он был абсолютно уверен в ее «да». «Но брак… – думала Марта. – Семья – удел женщин, которые сидят себе дома, играют в теннис с соседями и пьют коктейли на лужайке в подобающем платье». Марте все это было не нужно. Она хотела лишь следовать вместе с Эрнестом за войной. Они – военные корреспонденты, а не супруги-домоседы.

– Прости, но мне это не подходит.

– Ты меня не любишь?

– Конечно, люблю. Но это не значит, что я хочу за тебя замуж. – Марта злилась на Эрнеста: так было хорошо без этих разговоров. Неужели он не понимает, что некоторые вещи лучше оставить недосказанными? Боль все еще пульсировала в висках. – Не понимаю, зачем ты вообще поднял эту тему.

* * *

Несколько недель он ходил с таким видом, будто получил удар под дых. Молча следил за ней взглядом больной собаки, но Марта в жизни не стала бы извиняться за то, что хотела сохранить их чувства. Она никогда ничего ему не обещала и уж точно не давала повода подумать, что выйдет за него замуж.

Они прожили на «Финке» почти год. Вокруг не свистели пули, не приходилось по тревоге отрываться от бурного секса и мчаться в бомбоубежище, не надо было просыпаться среди ночи, прикидывая, насколько далеко упала очередная бомба. Они спокойно работали каждый над своим текстом, ходили в море на «Пилар», пили дайкири во «Флоридите». Но взгляд тем летом у Эрнеста был тяжелым.

Когда молчание стало невыносимым, Марта приготовила ему на обед его любимый салат из креветок. Но Эрнест глядел на бледно-розовое угощение без особой радости.

– В тот раз я имела в виду, что мне будет очень сложно одновременно быть для тебя хорошей женой и работать военным корреспондентом, – попыталась объясниться она.

– Если ничего не делать, ничего не изменится. – Эрнест смотрел из-под насупленных бровей.

– Я не думаю, что брак мне подходит.

– Брак подходит мне!

– Да, Эрнест, ты в этом деле профессионал! Когда ты умрешь столетним стариком, то оставишь десяток безутешных вдов. – Она хотела его рассмешить, но Эрнест даже не улыбнулся. – Да брось ты, кому вообще хочется связывать себя узами брака?

– Мне хочется.

– Почему?

– Потому что я хочу жениться на женщине, которую люблю. Чтобы показать всему миру, что мы вместе.

– Ты уже делал это, но ничего не вышло.

– На третий раз всегда везет. У нас все будет по-другому.

– Почему?

– Потому что я понял, что развод – слишком дорогое удовольствие. – Эрнест улыбнулся и снова посерьезнел. – Потому что влюбился в тебя как дурак. Потому что ты храбрее меня, и остроумнее, и талантливее как журналист, и моложе. И твои волосы… они такие светлые, что просыпаться рядом с тобой – это все равно что просыпаться на поле одуванчиков. Потому что ты так адски красива и дьявольски бесстрашна. Потому что я люблю тебя. Разве все это не основания на тебе жениться?

– Знаешь, Эрнест, – вздохнула Марта. – Все это прекрасные основания – для тебя. Но не для меня. – Она подошла и присела на его колено. – Давай жить в грехе, и пусть прислуга нас не одобряет. Мы же не хотим, чтобы они перестали сплетничать?!

Эрнест лишь промолчал в ответ. Она вернулась на свое место, глядя, как он медленно жует креветку. В его глазах мешались восхищение и страх.

Позже Марта случайно наткнулась на книгу, которую когда-то подарила ему. Она открепила фотографию и долго смотрела на посвящение. «Навсегда». Она сидела в скупо обставленной спальне, которую упорно не хотела обживать. Не отпускало чувство, что в любой момент могут вызвать на задание и придется собраться за десять минут. Марта чувствовала себя птицей, готовой упорхнуть в любую минуту. Ей правда хотелось тогда, чтобы это счастье на холме над Гаваной продолжалось «всегда». Она боялась потерять то, что они обрели здесь, на Кубе, которая казалась ей сущим раем по сравнению со степенной Америкой и собравшейся на убой Европой.

Если любовь – это единственное, что нужно, чтобы пожениться, то этого у них было в избытке.